Закрыв за сыном дверь, Марина подошла к зеркалу. Грустно усмехнулась: «Да, красавица писаная!». Под глазами круги от сидений за «халтурой», в волосах предательская седина. А тут еще нос распух от вчерашних слез.
Увы, чем старше становится сын, тем чаще возникают проблемы. Вот и вчера Пашка в который уже раз потерял ключи.
— Да ты не расстраивайся так, — успокаивал он мать, — я же открыл ими квартиру, значит, они где-то дома.
— Где, Паша? – Марина смахивала слезы. – Мы за год поменяли уже несколько замков. Ты хоть представляешь себе, сколько это стоит?!
Выйдя из квартиры, в Марина который раз осмотрела площадку. Приподняв коврик, заглянула под него. Разумеется, ключей нигде не было. Узнав в чем дело, соседка сочувственно вздохнула.
— Да, с твоим Пашкой не соскучишься… Ты вот что попробуй еще… Найди-ка нашу уборщицу – Татьяну Казимировну. Она тут рано утром площадку мыла, авось и подняла ключики…
Набросив плащ, Марина кинулась на улицу – искать техничку. На скамейке у дома уже восседали соседские старушки.
— Татьяну Казимировну? Как же, видели! – дружно закивали они, небось, в подвал потащила ведро да метелки!
Действительно, дверь в подвальное помещение была открытой. Марина вступила в полумрак, где пахло котами и сыростью. «Татьяна Казимировна, где вы? — громко спросила она и вздрогнула. В глубине подвала упало что-то тяжелое, оттуда метнулась кошка. Ноги Марины от страха будто приросли к полу — прямо на нее из тьмы медленно шел незнакомый мужчина…
— Да не тряситесь вы так, — незнакомец остановился против Марины. – Я сырым мясом не питаюсь, женщин не бью. А здесь, в подвале, ночевал, потому как бездомный. Иначе говоря – классический бомж. И Обитатель подвала горько усмехнулся. «Действительно, классический, — подумала Марина. – Грязное пальто, нечесаный, борода торчком…А ведь совсем не старый…» Осмелев, она внимательно вгляделась в его лицо. Что-то знакомое было в этих глазах, изломе бровей, ямочке на подбородке. Сердце Марины бешено заколотилось:
— Господи! Неужели это ты, Олег?!!»
— А я узнал тебя сразу, — он достал из кармана дешевую сигарету. — Иначе не стал бы тут разглагольствовать, а кинулся наутек…
Увы, Маринка, перед тобой твой бывший одноклассник. Когда-то подавал надежды, а нынче вот жду, когда мне подадут.
Дрожащими пальцами Олег зажег спичку и жадно закурил.
— Но как же так получилось? — Марина замялась, подыскивая нужные слова.
— А ты не стесняйся, — он прямо, по-мужски, заглянул в ее глаза, — называй вещи своими именами. Ты хотела узнать историю моего падения, так ведь? Изволь, я тебе расскажу, хотя вряд ли это будет интересно…
Олег задумался и с минуту помолчал, следя за кольцами дыма. Потом решительно тряхнул головой и начал рассказывать.
— Окончив школу, я с легкостью поступил в университет. Учась на журфаке, стал печататься в разных газетах. Меня заметили, взяли после универа в солидное издание. Ну и понеслось. В общем, через два года я женился на дочке шефа – естественно, красавице и блондинке. Друзья хлопали по плечу и завистливо констатировали говорили: «Все, Олежка, за карьеру больше можешь не беспокоиться!».
«Казалось бы – радуйся жизни, скотина! – Олег зло сплюнул на пол. – Так нет! Проклятая мужская сущность так и толкала «налево». Короче, на одной из презентаций подвернулась деваха. Не красавица, но из тех, кого называют престижными бабами: ноги от подбородка, мраморная кожа, стильная одежда, а в глазах – голод. Вцепилась в меня бульдожьей хваткой, будто мужиков нет больше. Под градусом и я завелся, как кобель, — лицо Олега исказила злоба, — а опомнился в ее постели. В тот же день пообещал себе, что больше этого не случится. Наивняк! Через неделю я уже мечтал о новой встрече.
В сумасшедших кувырканьях прошли полгода. А потом вернулся из-за границы «папик», на чьем содержании, оказывается, жила девица. Съемная квартира, шмотки, украшения, салоны – все за счет этого бульдога. В общем, заставил он меня за все это заплатить. Только не деньгами, а гораздо хуже — семейным благополучием и карьерой.
Сначала я вернулся домой, где мать до смерти жила, в ее двухкомнатную квартиру. Но, оказывается, что пока я барствовал у жены, мама переписала жилплощадь на мою сестру. А сестрица вышла замуж, да и выперла меня из квартиры.
Какое-то время жил у приятеля, надеялся найти работу. Но бывший тесть постарался – дорога в прессу была заказана. Нанялся грузчиком на рынок, пристрастился к выпивке. Однажды допился до белой горячки и чуть не сжег квартиру приятеля.
Хорошо, не посадили, но на улицу, конечно, выгнали. Об остальном, Мариша, можешь догадаться. Голос Олега предательски дрогнул, рука опять потянулась за куревом.
По лицу Марины медленно текли слезы.
— Не плачь, — он нежно коснулся ее плеча. – Каждый заслуживает своей судьбы. Расскажи лучше о себе: кто ты, с кем …Помню, как на выпускном ты отплясывала с Мишкой. Кажется, из параллельного класса…
— Да, — грустно улыбнулась Марина. – Мы очень любили друг друга еще в школе. Не расставались и потом, хотя я училась на филфаке, а он – в политехе. После свадьбы поселились на съемной квартире. Денег, естественно, не хватало: питались, кажется, одной любовью. Но когда родился Пашка, муж пошел на денежную работу. Лучше бы ее не было, проклятой!
Миша с приятелями перегонял из Европы машины. Однажды где-то под Варшавой на ребят «наехали» рэкетиры. Наверное, можно было отдать все и уцелеть. Но мой Мишаня ввязался в драку. «Знаешь, Мариш, — рассказали мне ребята, — он так мечтал о своей квартире. Говорил – она обязательно будет с балконом. Однажды выйдем туда с Пашкой и запустим воздушного змея. И полетит он высоко-высоко, под самые облака…»
Вместо этого улетела в поднебесье душа моего Миши. Остались мы с Павлом одни-одинешеньки. Я собиралась бросить университет и поехать к родителям. Но нас с Павлушкой приютила тетка. Она же оставила мне квартиру по завещанию. Здесь, в этом доме, мы живем с сыном десятый год…
Олег внимательно слушал Марину, иногда качая головой.
— А помнишь, — улыбнулся он, — как мы с тобой состязались в сочинениях? Признаться, ты была для меня сильным конкурентом. И сейчас, наверное, не оставляешь пера? «Только для того, — усмехнулась Марина, — чтобы править чужие тексты. Я работаю корректором в частном издательстве, получаю копейки. Поэтому часто приходится брать домой халтуру. Вот так и живем, и, как в песне поется, не ждем тишины…
— Ох, и правда, ни порядка от них, ни тишины! – с этой тирадой «ввалилась» в подвал грузная уборщица. – Я этого бомжа неделю как заприметила. Еще двое таких же тут ошивались, только постарше. Замок-то никудышный – хоть ногтем его открывай! Ну, что глаза вылупил, бесстыжий !— И уборщица замахнулась на Олега метелкой.
Через минуту все трое были на улице. Олег, не оглядываясь, широко шагал прочь. За ним почти бежала Марина.
Казимировна, не рискнувшая участвовать в марафоне, кричала ей вслед: Маришка, постой! Ключики я твои нашла под дверью! Кинь ты этого бомжа треклятого! На всех жалелки твоей не хватит!
Запыхавшись, Марина настигла Олега возле беседки:
— Пожалуйста, не уходи! – она взяла его за руку. – Подожди меня здесь. Я принесу тебе поесть и кое-что из Мишиной одежды.
«Не надо, — смутился Олег, — я как-нибудь… сам.
— Тогда вот. Хотя бы это…И не вздумай отказываться! –, боясь посмотреть Олегу в глаза, Марина неловко засунула ему в карман купюру. – А если понадобится помощь, обязательно приходи. Слышишь?
…Как только Марина скрылась из глаз, Олег заспешил к стоянке такси и решительно потянул на себя дверцу первой же попавшейся машины.
— Эй, куда прешь, бомжара! – заорал таксист, пытаясь нашарить монтировку под сиденьем. Но Олег молча открыл портмоне и показала ему. Пачка пятитысячных купюр, аккуратно сложенные доллары …
— Не иначе, обменник грабанул? – присвистнул таксист.
— Заработал нелегким трудом журналиста, — удобно располагаясь в машине, возразил Олег. – А эти лохмотья на мне были нужны для репортажа. Внедрился к бомжам, пообщался с ними, поснимал… Представляешь, открыл в себе актерские способности. Сегодня вот прикинулся страдальцем перед одноклассницей. Поверила! Даже тысячу рублей всучила, хотя сама нищенка!
— И ты взял? – мрачно, не поворачивая головы спросил таксист. Конечно! — ухмыльнулся Олег, — роль надо играть до конца».
— Ну, ты и сволочь! – таксист резко тормознул машину. – Проваливай и благодари Бога, что я на службе, иначе…
Глазами он провожал ссутулившуюся фигуру, трусливо удалявшуюся вдаль…