Ее называли «дьяволом в юбке», «демонической красавицей с гипнотическим взглядом», «гениальной мошенницей», «прирожденной актрисой»… Изобретательная воровка, аферистка, способная мгновенно перевоплотиться в светскую львицу, она не была красавицей, зато нутром чувствовала, как сделать человека послушным своей воле. Наверное, именно это позволило ей стать истинной королевой преступного мира…
Шейндля-Сура Лейбова Соломониак Блювштейн (она же Софья Блювштейн, она же Сонька Золотая Ручка) появилась на свет в семье бедного парикмахера, в местечке Повонзки Варшавского уезда. Семейка была та еще — скупали краденое и занимались контрабандой.
Мачеха над ней люто издевалась, поэтому в 17 лет сиротка сбежала с юным греком. Роман ничем не закончился, и Соня осталась одна. Верила ли она после этого в любовь? Так или иначе, но весь ее «путь наверх» был буквально выстлан облапошенными мужчинами…
Первые жертвы Соньки
Первой жертвой Соньки можно считать некоего Розенбада, за которого она удачно вышла за него замуж. А после рождения дочки Суры-Ривки скрылась в дальние края, на прощание обокрав супруга.
Второй раз Сонька вышла замуж за старого богатого еврея Шелома Школьника, которого тоже оставила без денег, а в третий — за железнодорожного вора Михеля Блювштейна. Брак подарил ей дочку Таббу, но быстро распался, потому что супруг бесился, когда Соня решала свои дела с помощью сексуальных чар.
Золотая Ручка занималась в основном кражами в гостиницах, ювелирных магазинах, промышляла в поездах, разъезжая по России и Европе. Шикарно одетая, с чужим паспортом, она появлялась в лучших отелях, тщательно изучала расположение комнат и коридоров. Она даже изобрела специальный метод гостиничных краж под названием «гутен морген». Просто надевала на свою обувь войлочные туфли, рано утром проникала в чужой номер и под крепкий предрассветный сон хозяина тихо «вычищала» его наличность. Если же хозяин неожиданно просыпался, нарядная дама в дорогих украшениях, словно не замечая «постороннего», начинала раздеваться, будто бы по ошибке приняв его номер за свой… Заканчивалось все мастерски разыгранным смущением и взаимными расшаркиваниями.
Не была лишена благородства
Но широкой Сонькиной натуре было не чуждо и благородство. Однажды, в номере провинциального отеля, она заметила спящего юношу с бледным измученным лицо. На столе лежало письмо матери, где он писал о том, что растратил казенные деньги и выход один – самоубийство. Сонька, расчувствовавшись, положила поверх конверта пятьсот рублей, прижала их револьвером и также тихо вышла из комнаты.
Однажды Сонька узнала из газет, что вчистую обворовала несчастную вдову, мать двух девочек. Эти 5000 украденных рублей были единовременным пособием по смерти ее мужа, мелкого чиновника. Сонька не долго раздумывала: почтой отправила вдове пять тысяч и небольшое письмецо. «Милостивая государыня! Я прочла в газетах о постигшем вас горе, которого я была причиной по своей необузданной страсти к деньгам, шлю вам ваши 5000 рублей и советую впредь поглубже деньги прятать. Еще раз прошу у вас прощения, шлю поклон вашим бедным сироткам».
Использовала обаяние и одурманивающие духи
Она не была красавицей, но имела изящную фигуру, правильные черты лица, а глаза ее излучали сексуально-гипнотическое притяжение. Это прекрасно помогало ей дочиста обчищать доверчивых пассажиров вагонов первого класса. Жертвами мошенницы становились банкиры, иностранные дельцы, крупные землевладельцы, даже генералы. Изысканно одетая Сонька располагалась в купе, играя роль маркизы, графини или богатой вдовы. Расположив к себе попутчиков и делая вид, что поддается их ухаживаниям, маркиза-самозванка много говорила, смеялась и кокетничала, ожидая, когда жертву начнет клонить ко сну. Однако, увлеченные внешностью и сексуальными призывами легкомысленной аристократки, богатые господа долго не засыпали. И тогда Сонька пускала в ход снотворное — одурманивающие духи с особым веществом…
Доводила людей до самоубийства
Михаил Осипович Динкевич, после 25 лет образцовой службы директором мужской гимназии в Саратове был отправлен в отставку и решил вместе с дочерью, зятем и внуками переехать в Москву. Динкевичи продали дом, прибавили сбережения и у них 125 тысяч на небольшой дом в столице.
И вот однажды, прогуливаясь по Петербургу, отставной директор завернул в кондитерскую, где в дверях чуть не сшиб нарядную красавицу, от неожиданности выронившую зонтик. Незнакомка скромной представилась: «Графиня Тимрот, Софья Ивановна…
Они пили кофе со сливками и Михаил Осипович, испытав вдруг прилив доверия, изложил графине свою нужду: про скромный капитал, и про грезу о небольшом, но достойном особнячке…
— А знаете что, любезный Михаил Осипович… — после раздумья решилась графиня, — мы ведь с мужем ищем надежного покупателя. Граф получил назначение в Париж, послом Его Величества…
— Но, графиня! Да я и мезонина вашего не осилю!
— Муж мой — гофмейстер двора, — усмехнулась Тимрот. — Нам ли торговаться? Вы, я вижу, человек благородный, опытный. Другого хозяина я бы и не желала. Так когда изволите взглянуть на дом?
В назначенный день «графиня Софья Тимрот» заехала за покупателем в сверкающей лакированной кожей и пышными гербами двуколке. Кучер, весь в белом, был предельно почтителен…
Затаив дыхание, Динкевичи осматривали бронзовые светильники, бесценную библиотеку, венецианские окна… Дом продавался с обстановкой, садом, прудом и всего за 125 тысяч! Дочь Динкевича была на грани обморока, а сам Михаил Осипович готов был целовать ручки не только у «благодетельницы-графини», но и у монументального дворецкого, словно специально призванного довершить моральный разгром провинциалов.
«Графиня» и покупатель немедля отправились в нотариальную контору, где их встретил услужливый толстяк. Динкевич и не подозревал, что это первый муж Соньки Ицка Розенбад, давно простивший беглую жену и работавший с ней вместе.
Итак, нотариус, он же Ицка, теряя очки бросился к Соньке.
Через пять минут молодой помощник нотариуса оформил изящным почерком купчую. А еще через две недели к ошалевшим от счастья Динкевичам пожаловали двое загорелых господ, которые, оказывается, сдали свой дом внаем на время путешествия по Италии. После этого отставной директор гимназии повесился в дешевых номерах…
«Погорела» на любви
Поначалу Соня попадалась на удивление редко, да и в этих случаях ей
удавалось выйти сухой из воды. Например, за несколько дней, проведенных в смоленской тюрьме, Соня очаровала надзирателей — она читала им стихи на разных языках, травила байки о жизни в дальних странах… В общем, один жандарм устроил ей побег и бежал вместе с ней. После его поймали и судили, а Соня продолжала «бомбить» богатых дураков. Однажды она обчистила даже собственного адвоката, но тот все равно защищал ее.
С возрастом Сонька стала попадаться чаще. Ее не раз судили в Варшаве, Петербурге, Киеве, Харькове, но ей всегда удавалось либо ловко ускользнуть из полицейской части, либо добиться оправдания.
«Погорела» Сонька на любви. Вольф Бромберг, двадцатилетний шулер и налетчик по прозвищу Владимир Кочубчик, имел над Сонькой необъяснимую власть. Он вымогал у нее крупные суммы денег, и Сонька чаще, чем прежде, шла на неоправданный риск, стала алчной, раздражительной, опустилась даже до карманных краж.
Именно он был единственным, кто рискнул подставить свою благодетельницу, украсив Сонькину шейку бархоткой с голубым алмазом, который был взят под залог у одного одесского ювелира. Через день Вольф неожиданно вернул алмаз, объявив, что подарок не пришелся по вкусу даме. Через полчаса ювелир обнаружил подделку, а еще через час установил, что и дома никакого, который являлся закладом, нет. Когда он вломился в комнаты Бромберга на Молдаванке, Вольф «признался», что копию камня дала ему Сонька и она же состряпала фальшивый заклад.
После невероятно громкого судебного процесса Софья Блювштейн отправилась на в глухую сибирскую деревню. Провожала свою героиню вся Одесса. А ее молодой любовник, отделавшись 6 месяцами «рабочего дома», стал состоятельным землевладельцем на юге России.
3 раза бежала с каторги
Из Сибири Сонька совершила побег, но через пять месяцев была схвачена полицией. Однако и в тюрьме Сонька не теряла времени даром, влюбив в себя надзирателя, который и вывел ее на волю. Но только четыре месяца наслаждалась Сонька свободой. После нового ареста она оказалась в Нижегородском тюремном замке. Теперь ей предстояло отбывать каторжный срок на Сахалине. Без мужчины она не могла никак и еще на этапе сошлась с товарищем по каторжной доле, смелым, прожженным пожилым вором и убийцей Блохой, с которым и замыслила побег.
И здесь Сонька, которая и здесь не избавилась от своей страсти к театрализованным авантюрам, придумала свой вариант. Пойдут они дорожкой хоженой, но прятаться не будут, а сыграют в каторжную раскомандировку: Сонька в солдатском платье будет «конвоировать» Блоху.
Первым поймали Блоху. Сонька, продолжавшая путь одна, заплутала и вышла на кордон. За побег ее передали страшному сахалинскому палачу Комлеву. Раздетой донага, окруженной сотнями арестантов, под их поощрительное улюлюканье палач нанес ей пятнадцать ударов плетью. Ни звука не проронила Сонька Золотая Ручка. Доползла до своей комнаты и свалилась на нары. А после почти три года носила ручные кандалы и содержалась в сырой одиночной камере с тусклым крошечным окном, закрытым частой решеткой. И это после «люксов» лучших европейских отелей!
Отсидев срок, по одним сведениям Сонька осталась на Сахалине и торговала там из-под полы водкой в открытом ею «кафе-шантане». Но долго такую жизнь не выдержала. Больная, ожесточившаяся, она решилась на новый побег. Прошла около двух верст и, потеряв силы, упала. Так, по данным многочисленных биографов, закончила земной путь величайшая авантюристка своего века. Но…
Кто скрывался под именем Соньки?
Была ли это Сонька? Чехов, встречавшийся с ней, описывает ее так: « маленькая, худенькая, уже седеющая женщина с помятым старушечьим лицом… Она ходит по своей камере из угла в угол, и кажется, что она все время нюхает воздух, как мышь в мышеловке, и выражение лица у нее мышиное».
Неужели это действительно женщина, которая сводила всех с ума? По слухам даже начальство каторги не было уверено, что срок отбывает именно Софья Блювштейн, а не подставное лицо. Особенно после того, как по Европе прокатилась серия краж, очень знакомых по почерку.
А одесситы утверждают, что жила Соня инкогнито на улице Прохоровской. И уже в 1921 году, когда ЧК расстреляла ее последнего любовника, ехала в авто по Дерибасовской, разбрасывала деньги «на поминки мужа». Говорят, что последние деньки Золотая Ручка доживала в Москве у дочек, которые скрывали от людей свою непутевую мамашу…