Недолгий осенний вечер сгорал уже почти дотла. Сумерки заполонили квартиру, словно оплетая все ее углы черной паутиной. Город за окном угомонился, замолк, зажег на улицах продрогшие фонари, и дома, открывая свои больные желтые глаза, которые жутко скалились в холодную тьму. Даже бродячие кошки попрятались по подвалам, словно боясь мрачного часа ночи.
В ее комнате не горел свет. Привычно молчал телевизор. Мягкая тишина давно поселилась в этой квартире. Только вечно бодрый будильник мог безнаказанно нарушить величественный покой, да кухонные кастрюли иногда ворчали на разбушевавшийся чайник. Но сейчас тишина свернулась грациозной кошкой на кресле, рядом с хозяйкой квартиры.
Она была одна, и она была одинока. Глядя в окно, она наблюдала за приходом ночи. Это было ее любимым занятием: просто сидеть и смотреть в окно. И вспоминать.
Она закрыла глаза. Да, ей было что вспомнить. И было кого вспомнить… Того, кто всегда оставался с нею, всегда был рядом, незримо присутствовал в каждом ее действии. И кого уже давно не было…
Легкое, еле уловимое движение заставило ее открыть глаза и с тревогой вглядеться в сгустившуюся тьму около окна, обрисовывающую нечеткий силуэт.
От неожиданности она вскрикнула — страх обжигающей волной прокатился по телу, сердце заметалось внутри, дыхание прервалось…
— Не бойся, — негромко произнес глухой голос. — Я не причиню тебе зла.
Ее взгляд был прикован к углу у окна. Но страх куда-то пропал, ушел, как вода уходит в песок пустыни. Тень почти незаметно шевельнулась.
— Кто ты? — не своим голосом спросила она. Сердце еще не хотело успокоиться, по-прежнему яростно стуча в груди.
— Не узнала? — ответил тот же глухой голос. — Я помогу тебе.
Тень стала переливаться тонкими оттенками серого и черного, извечными цветами ночи, меняла очертания, проступая на темном фоне угла туманным силуэтом.
Она следила за метаморфозой, не в силах оторвать взгляда. Высокая фигура, укутанная в темно-серый плащ до пола… Чуть вытянутое бледное лицо. Высокие скулы, тонкие губы. Глаза скрывала тьма, заглядывать в которую почему-то совсем не хотелось.
Она не верила своим глазам. Она узнала, с ноющей болью в сердце и нахлынувшей лавиной воспоминаний, узнала Его, того самого… Этого не могло быть, не могло! Это противоречило главному закону Природы, но… Он стоял перед ней все тот же, каким был раньше.
— Не может быть… — выдохнула она, жадно впиваясь взглядом в такое родное лицо.
Он молчал.
— Ты пришел…
Она не верила себе. Она столько времени ждала Его! И вот он пришел. И мысль эта не укладывалась в голове.
-Ты же звала меня, — все так же глухо произнес Он.
Она не узнавала Его голос – раньше он был более звонким, чистым… Но какое это сейчас имело значение?!
— Звала? — переспросила она, уже зная ответ.
— Да. — Он тяжело выговаривал каждое слово. — Зачем ты меня звала?
— Мне нужно было… Мне нужно было тебя увидеть. — Она шагнула к нему, словно только сейчас обретя способность двигаться. — Мне тебя не хватало…
— Стой! – почти крикнул Он, и она так и не сделала второй шаг. Он был единственным человеком, кого она слушала безоговорочно с самого начала. — Тебе нельзя приближаться.
— Почему? — спросила она, недоумевая.
— Потому что я умер. — Все так же бесстрастно донеслось в ответ.
Она вздрогнула, услышав правду. Ту правду, которую так и не смогла принять.
— Я умер три года назад. Ты знаешь. Зачем ты зовешь меня?!
Не три, подумала она. Меньше. Два года, одиннадцать месяцев и семнадцать дней. Она всегда знала, сколько времени истекло с того памятного дня.
Его голос стал жестче:
— Зачем ты зовешь меня оттуда? Меня больше нет. Я ушел. Ты должна это понять, должна принять это. Понимаешь?
Она смотрела на Него, не в состоянии понять, почему Он ругает ее. Она не могла без Него жить. И пусть первым бросит в нее камень тот, кто скажет, что она не пыталась начать жизнь сначала. Но до сих пор она жила только им и воспоминаниями о нем.
-Ты понимаешь? – требовательно спросит Он.
Она согласно кивнула, словно находясь под гипнозом.
— Почему ты не живешь дальше? Почему ты так жаждешь уйти?! Ты не хочешь жить? Ты отрекаешься от жизни?!
Его слова распадались пустыми звуками, смысла которых она не понимала. Почему, почему Он так говорит с ней? Почему Он так жесток? Она едва сдерживала рвущиеся наружу рыдания.
Он, стоящий все это время в тени, стал вдруг ближе. Не шагнул навстречу, а просто стал ближе.
— Ты не понимаешь. – Сказал Он твердо. — Ты все еще не веришь. Хочешь, я покажу тебе что такое смерть?
Он не дождался ответа и потребовал:
— Посмотри мне в глаза.
Она послушно подняла взгляд. Но, даже стоя почти вплотную к нему, она не увидела Его глаз. Только тьма, безликая, равнодушная, бесконечная…
Она отвела взгляд. Ее до костей пробирал ужас, она панически боялась смотреть в эту тьму, сковывавшую саму душу. Уголки губ ее дрожали.
— Посмотри мне в глаза, — повторил он.
Внутренне она вся сжалась, словно перед броском. И, пересиливая себя, всю себя, вновь заглянула в глаза тьме. И снова ужас распахнул двери ее души, ледяной ветер пронесся, разрывая на своем пути ее воспоминания о нем. Она дрожала всем телом, но взгляда уже не опускала. Только до крови прикусила губу, чтобы удержаться, чтобы суметь пройти до конца…
Силуэт шагнул ей навстречу, влился в нее, но этого она уже не заметила. Только почувствовала острый укол в затылок. И увидела…
Снег, белый-белый, на обочине дороги… Черные деревья, стремительно раскинувшие вдаль свои ветки. Тяжелые облака, низко нависающие над землей…
Она поняла, что сидит в автомобиле. Конечно, в реальности она не могла сидеть там, ее тело было далеко от этого места. Спутника своего она не видела, но всем своим существом она ощущала Его присутствие.
Загородная трасса была пуста, и машина ехала довольно быстро, несмотря на летящий снег. Она смотрела в окно, когда краем глаза уловила какое-то движение.
Массивный трейлер пересек разделительную полосу и стремительно несся навстречу…
Какая-то неведомая сила словно вырвала душу из тела – не ее тела, она знала это. Слепящее желание, одно-единственное чувство, огромное, словно вся вселенная, все мироздание – жить!!! Это ошеломило ее, и она потерялась в этом чувстве – на сотую долю мгновения или на вечность? Как вдруг мощный удар швырнул ее назад, в тело того, кого она любила. Что-то тяжелое смяло это тело, сдавило металлическими тисками. И белый взрыв боли, огромный, неиссякаемый океан боли… Она не могла ни закричать, ни застонать, ни даже сжать зубы. Она не чувствовала тела, ставшего на короткий миг столкновения своим, она лишь слабо барахталась в этом океане… Это был невыносимо. Казалось, еще чуть-чуть, – и ее просто выбросит отсюда, и произойдет что-то ужасное, хуже самой смерти…
А потом все резко оборвалось. Тишина и покой сменили муки боли. Умиротворение охватило ее, закачало в легком воздухе под звуки нежной мелодии светлой грусти. Было хорошо, было так хорошо…
— Мы возвращаемся, — произнес знакомый голос.
И снова укол в затылок. И Он стоял перед ней, вероятно, глядя на нее, – она не могла этого понять…
Она прислушалась к себе внутренней, вновь переживая и бескрайнюю боль, и умиротворение, и слепящее желание жить. Она вновь познавала себя.
— Ты все поняла? – спросил он на этот раз с теплотой в голосе.
Она не ответила.
— Ты все поняла, — произнес он утвердительно и улыбнулся ей той самой улыбкой, которую она хорошо помнила. — Прощай.
Очнувшись, она обнаружила, что стоит посередине комнаты, погруженной в тишину и темноту. Она что, уснула? Стоя?! Нет, это ей все только привиделось. Конечно, привиделось. Или все-таки нет?
Она закрыла глаза, снова и снова переживая свое видение и впервые, за долгое-долгое время, почувствовала, что вспоминает Его без боли. Вечер догорел, слабые в свете городских фонарей звезды бледно сияли в ночном небе. Она подошла к окну, резко потянула на себя старую раму и, вдыхая пряный аромат осенних листьев, тихо шепнула далекой белой звездочке: «Прощай, любимый. Я буду жить… Обещаю!».