Можете судить меня сколько угодно, но что сделано, то сделано. Конечно, я дура, конечно, я лопухнулась, но все могло сложиться очень хорошо.
А сейчас сижу, одетая в роскошный французский халат в однокомнатной хрущобе и вместо Мартини пью пролетарскую водку.
Сама я из очень простой среднестатистической семьи. Мать всю жизнь в школьной библиотеке «пионерскую зорьку» по полкам раскладывала, а отец то работал где-то, то сидел дома в запое. Мои родители были толстые, маленькие и некрасивые люди. Но я, по непонятным мне причинам, получилась вполне симпатичной, даже красивой девушкой. Правда, все детство и юность я тоже была не ахти какой внешности, за что получала обидные кликухи и обзывательства.
Но ближе к 18 годам стала замечать, что хорошею, вытягиваюсь и становлюсь очень желанным для мужчин объектом. Со временем научилась профессионально краситься, ухаживать за собой. И поняла, что больше никогда не хочу видеть рядом с собой некрасивых людей.
Встречалась только с красавчиками, от одного забеременела, но сделала аборт, потому что рано мне было еще рожать: ни профессии, ни серьезных планов с его стороны.
Потом профессию получила, курсы закончила маникюра-педикюра. Мне очень понравилась работать в индустрии красоты. Я получала истинное удовольствия, создавая женщинам идеальные ногти.
Кстати мужчин-клиентов было не меньше женщин и платили очень хорошо. Флиртовали все, но замуж, как говорится, никто не звал.
А однажды стал захаживать ко мне мужчина. Очень богатый. Но такой страшный! Нос — шнобель, губы тонкие, глаза круглые, навыкате. В общем, чистая жаба. Старше меня на двенадцать лет. А мне тогда двадцать пять было. Ухаживал Михаил (имя не его) за мной красиво. Оказался человеком добрым и, главное, влюбился в меня так, что готов был хоть завтра под венец.
Признаюсь, выходила за него без малейшей капли любви. Я просто понимала, что вытянула в его лице билет в счастливую безбедную жизнь и это грело мне душу, когда он надевал мне на палец обручальное кольцо с бриллиантом.
Стали жить. Я ушла с работы, потому что нужно было следить за огромным трехэтажным домом. Точнее за обслугой, которая так и норовила схалтурить. Постепенно я привыкла к жизни богатой дамочки. Муж на меня не мог надышаться, все, что я захочу, покупал и просто млел от меня, будто я редкая картина в бриллиантовой раме или ваза тысячелетняя. Мне это даже надоедать стало, особенно взгляд его этот, умильный. Но я по-своему привязалась к нему. Свою некондиционную внешность он с лихвой компенсировал бескорыстием и очень добрым отношением ко мне.
Примерно через год после нашей свадьбы, празднование которой, кстати, прошло в Италии в старинном особняке на озере Комо, встал вопрос о детях. До меня Михаил не был женат и о детях мечтал просто маниакально. Тянуть дальше было нельзя. Но больше всего боялась, что он будет похож на мужа. Я и так детей не очень выношу, а если родится внешняя копия папочки, точно любить не смогу. По крайней мере я так думала.
И тогда я совершила самую серьезную ошибку в своей жизни — забеременела от своего давнего кавалера, того самого красавца, от которого однажды сделала абоот. После моего замужества мы с ним иногда встречались, но так, не всерьез.
О своей беременности я ему ничего не сказала. Как говорится, меньше знает, лучше спит.
Все получилось замечательно. Беременность проходила идеально, Михаил пылинки с меня сдувал, много путешествовала, жила, как королева в лучших апартаментах.
И вот, в один их теплых осенних дней мой муж впервые взял «своего» сына на руки. Глядя на то, как он был счастлив, я думала только об одном: пусть Миша никогда не узнает, кто отец этого милого малыша.
Время шло. Муж богател, причем деньги он делал, словно из воздуха. Построил новый дом, больше прежнего. Я и сын, естественно, ни в чем не нуждались. Он нанял трех нянь с высшим образованием и знанием языков, чтобы они с рождения говорили с ребенком на иностранном. Мы много путешествовали. Муж по-прежнему любил только меня, других женщин для него не существовало.
Конечно, он видел, что сын не похож на него, но считал, что свою красоту мальчик взял от матери, то есть меня. Он мне сам об этом говорил, поэтому я была относительно спокойна.
Когда Кириллу исполнилось восемнадцать, на него стали заглядываться даже мои приятельницы. А в нашем кругу, сами знаете, тетки все подтянутые, отмассажированные, ухоженные. Кирилл прекрасно понимал их взгляды и даже иногда им подыгрывал. Впрочем, бывал сын дома редко, так как учился в Лондоне.
Ну вот и все, пьяная дура!
Все, что происходило дальше можно назвать — язык мой – враг мой. По пьяни я разрушила свою жизнь и сделала очень больно человеку, который меня любил.
Была у меня приятельница Рита, даже не подруга. Когда-то мы с ней работали вместе в салоне. Она иногда приходила ко мне делать маникюр или педикюр. Я ей свои вещи старые дорогущие отдавала. Один раз даже взяла ее в поездку за компанию на Сейшелы. Конечно, все оплатили мы.
Умом я понимала, что она завидует мне дико. Но та старалась этого не показывать, все время в любви мне признавалась и говорила, какая я классная. Не знаю, почему держала ее в окружении, наверное, нравилось иметь «придворную даму».
Однажды мы с ней крепко выпили. 12 летний виски развязал мне язык настолько, что я совершила ту самую глупость, после которой жизнь моя пошла под откос. Я рассказала Ритке всю правду о рождении сына. Что отец Кирилла мой бывший мужчина, что он красавиц и потому мой ребенок столь же прекрасен внешне. Пьяная дура! Что тут скажешь…
Думаю, уже понятно, что сделала эта змея подколодная, к которой я была так добра. Он записала наш разговор на диктофон в телефоне и переслала его моему мужу. Я не сразу узнала об этом. Муж слово не сказал. Он просто тайком сделал тест ДНК, который естественно показал — вероятность отцовства 0.
У нас не было выяснения отношений и скандалов. Мой муж – деловой человек и никогда не опустился бы до разборок.
Он просто прислал мне на емейл скан теста на отцовство и заявление о разводе.
Для меня это стало шоком, ведь с того моего признания Ритке прошло 3 месяца. И все это время Миша общался со мной и с сыном как ни в чем не бывало.
Очень надеялась получить что-то при разводе. Но, увы, документ, который я за час до свадьбы не глядя подписала оказался брачным контрактом, по которому мне отходили только вещи, купленные мне в браке. И получилось, что ни на что я претендовать не могу.
Съехать мне пришлось быстро. Теперь живу в родительской однокомнатной квартире, которая досталась мне по наследству после их смерти. Свои вещи я вывозила из дома мужа несколько месяцев. Благо накопила за время брака. Теперь живу за счет того, что продаю их на барахолках.
От моего сына бывший муж не отказался. Он растил его как своего, очень любит и сказал, что будет и дальше о нем заботиться. А вот меня ребенок видеть не хочет. И это еще одна моя боль.
Знаю, что бывший муж уже привел в дом молодую девушку и по слухам она в положении.