Ей уже почти сорок лет. Сорок лет в жизни женщины – это вершина всего того, что было достигнуто. После сорока, говорят, наступает медленный спуск. А так хочется закрепиться на этой вершине, сказать себе и окружающим, что ты еще молода, энергична и способна на многое! И как иногда тяжело это доказывать…
В то утро Ольга, как и обычно, разрешила себе понежиться в постели. На работу спешить не надо, воскресенье. Рядом похрапывает муж. В детской комнате – ребята еще спят.
Выпрыгивать из нагретой постельки категорически не хотелось, но, вспомнив о предстоящей домашней работе, она решила не залеживаться. Встала, подошла к зеркалу и, осмотрев себя со всех сторон, тяжело вздохнула. Фигура располнела, особенно тяжела стала нижняя часть тела. Лицо почти без морщин, но много складок: у носа, у рта, у глаз. И волосы какие-то редкие, стали редкими, разбросаны в беспорядке по голове…
«Господи! Что стало со мной. Ведь когда-то я блистала красотой, а теперь, что?» — подумала она.
Ей стало жаль себя. Жаль, что годы бегут неудержимо, что она никогда не жила для себя и страшно устала. Ольга знала, что жалеть ее некому, потому что, если посмотреть со стороны, то она вполне благополучная женщин. Есть и семья, и работа, и дом, и дети, и даже дача с машиной. Но тоска мучила ее каждый день, и с каждым годом все больше и больше. Как страшно думать о том, что уже никогда не будешь молодой, красивой, жизнерадостной. Суматоха жизни убивала ее. Порой хотелось остаться дома или, наоборот, уехать куда-нибудь далеко–далеко и спрятаться от всех и всего в воображаемой келье.
Но жить надо, надо работать, ухаживать за семьей, даже если в этой жизни каждый день одно и тоже.
Что же все-таки делать? В чем найти радость жизни? И тут ей в голову пришла смелая мысль – забеременеть. Дети у нее уже почти выросли. Сыновьям семнадцать и пятнадцать лет. У них уже свои дела и почти своя жизнь. Рядом с ними она выглядела еще старше. Еще чуть-чуть – и бабушка. А маленький ребенок ее бы молодил…
Она представила, как ходила бы беременная, как все домашние ухаживали бы за ней, освобождали от работы и стремглав неслись по первой ее просьбе, например, за мандаринами. А ребенок? Это же такая прелесть! Она представила, как крохотным родным комочком он будет лежать у ее груди, и впереди у них будет еще так много счастливых минут его взросления и их взаимного узнавания друг друга. Что может быть желаннее для женщины!
Ольга сладко потянулась и зажмурилась: мечты уносили ее в свой плен, давая сладостное отдохновение от серости жизни.
Но потом она подумала, что это будет уже третий ее ребенок. У всех знакомых по одному или в, крайнем случае, по два ребенка. Ее никто не поймет, скажут, сумасшедшая. А лишний повод для пересудов ей давать не хотелось.
А что будет с работой? Вряд ли начальству понравится, что она собралась в декрет. Тем более, что их семейный бюджет и так каждый месяц трещит по швам. Дача стоит недостроенной, машина требует капитального ремонта, мужу нужно срочно купить новые пальто и костюм, а ребятам – куртки и сапоги. Да еще старший сын просил компьютер. А она…О себе она и не думала. Не хотела. Она знала, что обносилась страшно. В магазины старалась не заходить, ее убивали цены. Сапоги, пальто, костюм – все стоило почти зарплату старшего инженера.
Нет, ребенка заводить нельзя. Да и жить ему будет негде. Три маленькие комнатки. В детской стоят две кровати, письменный стол и остается только узкий проход. В спальню кроватка тоже не влезет. Гостиная – проходная. Ребенок создаст всем большие неудобства: ни телевизор посмотреть, ни гостей принять. Нет, ребенка заводить нельзя.
Ольга грустно улыбнулась своему отражению в зеркале и, шаркая тапками, оправилась на кухню варить суп, помня о том, что в ванной ее ждет замоченное белье. Очередной день начался, и все осталось на своих местах.