Анна Петровна всегда была женщиной серьезной. Как и все, по молодости, немного покуролесила, активно, наперекор родителям, ища свой жизненный путь. Но довольно быстро остепенилась, и далее у нее все шло по выверенному плану. Ну, если не считать нескольких страстных романов, которые вторая, безбашенная сторона ее в целом трезвомыслящей натуры, иногда подло ей подкидывала. Впрочем, у кого их не бывало, этих романов?
А так – все, как у многих, благополучных. Единственный и до сих пор любимый муж, единственный сын, любимая работа и любимая дача, где почти не росли кабачки, зато все утопало в цветах. А кабачки, берегущая руки Анна Петровна просто покупала на рынке.
К моменту описываемых событий, Анна Петровна собиралась на пенсию. «Всего-то пятьдесят три, а через два года уже пенсионерка!», —с горечью думала она, кляня так быстро пролетевшую жизнь и свою ускакавшую в небесную даль молодость.
Впрочем, на классическую пенсионерку она походила мало. Носила светлые, до плеч, кудряшки, заливисто хохотала и бодро бегала на каблучках, стараясь не прихрамывать от разбушевавшегося некстати артроза. Ну, а на остальные возрастные болячки Плевала Анна Петровна с высокой башни. У нее было одно незыблемое правило: пока совсем не достали – не обращать на них внимания. Ну, и не обращала.
Вот только интимная жизнь в последнее время как-то не клеилась. Горячий в молодости муж вместе с животиком и существенной проплешиной, несколько утратил вкус к постельным подвигам и позиционировался в сознании Анны Петровны скорее, как друг или… ее собственный и любимый сынок. А о сынке надо заботится – баловать вкусной едой, внимательно следить за его здоровьем и вообще следить, чтобы с головы обожаемого существа не упал и волосок. Увы, волоски сбегали с его головы дружно, но в целом Анна Петровна считала себя образцовой «мамашей». Вот только с сыновьями не спят – спят с любимыми мужчинами. Но ее такое положение дел не особо угнетало – в конце концов, родные уже люди—тридцать три года вместе
При всем том Анна Петровна зорко следила, чтобы муж не глянул куда-нибудь в сторону. Он и в свои пятьдесят четыре был весьма хорош. Тем более, что не зря говорят, что седина в голову — бес в ребро! Поводов супруг вообще никогда не давал, но в последнее время повадилась ему звонить одна молоденькая аспиранточка из ВУЗА, где он преподавал. По делу. Ага!
А раз так, то нужно было срочно устроить романтический вечер, чтобы муж знал, кто есть самая главная женщина в этом мире! А тут и случай подвернулся – очередная годовщина свадьбы.
Как дама предприимчивая, Анна Петровна прикупила красивое белье, халатик и даже, по совету подруги, сногсшибательные духи. Ей было странно очаровывать собственного мужа, но дело стоило того.
Вот кто говорит, что после энного количества лет страсть не может разгореться снова? «Моя Анюта, —жарко шептал ей муж, и она, счастливо гладя его поредевшие кудри, ощущала под руками прежнюю смоляную шевелюру. И пахло от него так, как в далекой их юности —горько и в то же время сладко. Короче, мужчиной! Она даже перестала бояться за его сердце и давление – а, будь что будет! И стало ясно, что никакая аспиранточка ей больше не страшна.
«Ну вот, —думала она умиротворенно, —на полгода «инъекции» хватит».
Ошибалась Анна Петровна. После той ночи супруг явно вспомнил молодость и частенько баловал ее своим вниманием. А она и не была против…
Два месяца прошли в некоей очень милой семейной романтике, но однажды утром, спуская ноги с большой супружеской кровати, Анна Петровна почувствовала тошноту.
«Вроде ничего вредного не ела, —подумала она, чувствуя, как подкатывает снова. – А, наверное, это селедка…».
Селедки ей в последнее время хотелось страшно, поэтому баночки с аппетитными кусочками в разнообразных заливках она покупала в большом количестве, списывая это на гормональный сбой. Что поделаешь, Анна Петровна как раз переживала поздний климакс и поэтому не удивлялась странности своих вкусов. «Я сейчас совсем как беременная, —шутила она, —гормон-то бушует!».
На следующий день утренняя тошнота повторилась. К тому же, стала болеть грудь. Анна Петровна забеспокоилась и пошла по врачам.
—Не волнуйтесь, так бывает во время климакса, —успокоила терапевт.— Вот я вам сейчас таблеточки выпишу, станет полегче. Ну, что вы хотите? Возраст…
Анна Петровна поверила. Честно купила таблетки и стала пить. Но тошнота не проходила, особенно при виде прежде любимой селедки. А вот соленых огурчиков ох как хотелось!
Грудь болела еще сильнее, а уж в туалет Анна Петровна бегала, чаще, чем на кухню. Что делать? Снова идти по врачам.
Она сходила к другому терапевту, затем к гастроэнтерологу, а после еще и к целителю. Но все лишь разводили руками и ничего такого не находили.
А странное состояние продолжалось, пока наконец-то, случайно, Анна Петровна не попала к гинекологу. «А вдруг фиброма? Или вообще…», —со страхом думала она, ложась на кушетку.
Доктор, глянув на изображение в мониторе как-то утробно крякнул и, словно не веря своим глазам, вгляделся еще раз.
—Что? – Подхватилась Анна Петровна, —Все так плохо?
—Ну как вам сказать, —протянул доктор, —Боюсь ошибиться, милочка, но мне кажется, что вы… беременны! И срок уже немалый.
—Нет! – Воскликнула Анна Петровна. – Это невозможно! Мне пятьдесят три года,у меня климакс и вообще так не бывает!
—Бывает, — ответил доктор. – Очень редко, но бывает.
Из медцентра она вышла, как во сне. И только потом смогла начать думать хоть немного трезво. Вспомнились жаркие объятия мужа и полное отсутствие хоть какого-то предохранения. Ведь Анна Петровна и подумать не могла, что организм ее способен на такое. Вот же дура!
«Аборт сделаю, делов-то, —подумала она в смятении, совершенно не представляя, как можно убить жизнь. И вообще в моем возрасте урода можно родить, больного…Надо мне это на старости лет? Вон, внучке Ксюшке уже четыре. Ею надо заниматься, а не в молодую мамку играть.
Она прикинула цифры и ужаснулась: ребенку десять будет, а ей… Позорище-то какое!
—А вот возьми и роди! – оптимистично заявила подруга Вероника.
—Спасибо, родная, —угрюмо поблагодарила Анна Петровна. И подумала, что прежде, чем делать аборт, нужно все-таки сказать мужу.
Тот, естественно, ничего сначала ничего не понял. Потом не поверил. Потом изумился и даже немного возгордился. Но, как свойственно многим мужчинам, спихнул проблему на жену, мол, разбирайся и принимай решение сама. А как его принять, если и убить невыносимо, да и вредно в ее возрасте, а рожать тоже страшно и небезопасно для здоровья. И надо же было случиться такому, что ее яичники решили «тряхнуть стариной»!
Полночи Анна Петровна проплакала, а под утро, когда забылась тяжелым сном, приснился ей малыш с белокурыми кудряшками, похожий на ангелочка. И голос услышала: «Не переживай – Богом он тебе дан!».
Проснувшись, она долго лежала с закрытыми глазами, вспоминая свой сон. И решила, что ребенка убивать ни в коем случае не станет – а там будь что будет.
—Слышь, Жень, —толкнула она в бок мирно сопящего мужа. – Ты уж извини, но рожать будем.
—Ну и правильно, —пробормотал суруг, уютно заворачиваясь в одеяло. Но через секунду вскочил, будто сна и не было:
—А и давай родим! Справимся!
Весь следующий день Анна Петровна чувствовала себя отлично, будто камень с плеч у нее упал. Готовя ужин, она даже что-то мурлыкала себе под нос, как смартфон издал энергичные звуки.
Звонил сын, что бывало нечасто, но от души. И с важной новостью: жена Оля беременна, поэтому он вскоре станет дважды отцом, а вы, уважаемые родители, дважды бабушкой и дедушкой.
Анна Петровна прикинула и поняла, что рожать ей в аккурат в одно время с невесткой.
—Мам, ты чего, не рада? – Удивился сын.
—Рада, сыночек, что ты! Я просто от неожиданности. – Обескураженно ответила она. И подумала, что сыну пока что ничего не скажет.
Шло время. Она стала на особый учет с повышенным вниманием, так как явно не укладывалась ни в одни возрастные рамки. Вопреки опасениям, беременность протекала хорошо, чувствовала будущая мама себя прекрасно, что было уже само собой удивительно. «Богом дан», —вспоминала она прозвучавшие во сне слова.
Живот рос. Ей сделали УЗИ, и муж расцвел от новости, что у них снова будет мальчик. Во как! В его-то годы!
Тем не менее, играть в конспирацию становилась все тяжелее. На работе все уже обсудили ее положение и от буши перемыли косточки. Но это была ерунда —у Анны Петровны близился день рождения, который, по традиции, она отмечала вместе с детьми. А животик-то был уже солидный.
Она, конечно, оделась во все свободное, но перемены первой заметила внучка Ксюшка:
—Ой, бабушка, как ты растолстела! – С порога возопила девочка. – У тебя там малыш в животике, да?
Сзади нее стояли сын с невесткой, хрупкую фигурку которой украшал точно такой же животик, и они с изумлением взирали на Анну Петровну.
Впрочем, праздничное застолье прошло хорошо. Все обсудили, все поняли. А после свекровь и невестка с упоением обменялись впечатлениями и ощущениями от будущего материнства.
В тридцать четыре недели Анна Петровна все-таки загремела на сохранение. Не понравилось врачам ее высокое давление, да и вообще решили на всякий случай перестраховаться.
Она ела фрукты, слушала классическую музыку и прогуливалась с мужем, который приезжал к ней почти каждый день. И сын с невесткой, которая к этому времени уже превратилась в забавный шарик, тоже навещали. Впрочем, сама Анна Петровна завязать шнурки тоже уже никак бы не смогла.
До чего же неисповедимы, порой, зигзаги Судьбы! Отправившись в «родилку», обнаружила Анна Петровна в предродовой палате собственную невестку Олечку, которой вздумалось рожать именно в этот день. Хоть и больно было – но посмеялись сквозь боль схваток. А потом свекровь отправилась на кесарево, а невестка —на кресло. Возраст, знаете ли, в пятьдесят четыре уже кесарево положено.
Так в один прекрасный день стала наша героиня одновременно и бабушкой второй внучки, и мамой горластого сынка-богатыря. Вот ведь, действительно, чего только в жизни не бывает!
***
С тех пор прошло пять лет. Анна Петровна с мужем не нарадуются на своего Антошку. И плевать им, что их принимают за бабушку и дедушку. Зато у них как будто сил прибавилось, а мир расцвел радужными красками.
И когда собирается вся большая семья, пятилетние дядя с племянницей дружно играют в машинки, а старший брат строго осаживает обоих, когда слишком разбушуются.
—Цветы мы с тобой запоздалые, —сказал Анне Петровне как-то муж.
— И правда, счастливые… —улыбнулась она.