Иногда я думаю: если бы вернуться назад лет на двадцать и все переиграть, то как бы сложилась моя жизнь? И до сих пор не могу найти ответа. Но точно знаю, что не было бы этой щемящей боли, которая постоянно преследует меня. Жить с ней невозможно, но утром я встаю, чищу зубы, еду на работу и даже улыбаюсь. И никогда по мне не скажешь, что я страдаю. Вполне благополучная, хорошо одетая дамочка с небольшим бизнесом и своим интересами. Впрочем, обо всем по порядку.
В молодости у меня было много поклонников, но я не торопилась с замужеством. Жила в свое удовольствие, и не имела недостатка в деньгах. Все это, благодаря родителям, которые были людьми небедными и даже в девяностые свои деньги ухитрились сохранить. Поэтому новая кожаная куртка, колечко или поход в кафе для меня были обычным делом.
В двадцать три я встретила, как мне тогда казалось, потрясающего мужчину.
С Аркадием, первым мужем, мы жили недолго, но весело. Был он человеком ярким, творческим, имел много известных личностей в друзьях и вообще любил, чтобы вокруг него все сверкало и искрилось. О детях мы как-то не думали – просто жили для себя.
А через пять лет развелись без особой злости и материальных претензий друг к другу.
После развода я снова зажила в свое удовольствие. Подруги, друзья, интересная работа, поездки… И надо же мне было встретить Сашу! Молодого и неженатого провинциала, младше меня на семь лет. Брюнета с добрыми синими глазами, который покорил меня с первого взгляда.
Вот в него я влюбилась по-настоящему. И испытала целую гамму чувств, неведомых мне ранее. Именно от него я захотела детей. Согласитесь, меня можно понять. В тридцать лет об этом как-то начинаешь задумываться.
Но Саша насчет детей сначала отшучивался, мол, предпочитает безраздельное владение мной: моим телом, моим временем, в конце концов, моей заботой. Наивная, я воспринимала это как шутку, но на самом деле он говорил мне чистейшую правду. Он просил меня подождать годика три, а вот потом будет у нас как минимум двое чудесных ребятишек. Главное, немного подождать.
Теперь, зная его уже двадцать два года, я прекрасно понимаю, что это были отговорки – о детях всерьез он и не думал. Более того, со временем выяснилось, что муж эгоистичен, обидчив и не любит себя утруждать любой работой, в том числе и зарабатыванием денег. Какие дети, если он сам – капризный ребенок?
Поначалу я верила. И ждала. Но проходили год, два, три, и я снова заводила разговор о хотя бы одном ребенке. И он снова просил подождать или просто не хотел говорить на эту тему.
Иногда в работе и заботах я забывала о своей мечте. А иногда все это всплывало и начинало нестерпимо зудеть. В сорок я тщательно обследовалась и врачи сказали, что у меня еще могут быть дети.
Радостная, я снова заговорила с мужем о детях. И… услышала тот же самый ответ. Да и откуда они могли взяться, эти дети, если он, как сокровище, берег свое семя?
Подруги советовали забеременеть тайком. Ну, дырочки проколоть в презервативах, или завести мужчину для этой цели. Но я понимала, что так не смогу. Не хотела зачинать новую жизнь в обмане. И снова как бы «забыла» об этой теме.
«Очнулась» к сорока пяти. Конечно, с материнством для меня поезд уже ушел. Но созрело новое решение – взять ребеночка из детского дома. И воспитать его как своего. Девочку. Я даже в детские дома ездила: разговаривала, присматривалась. И в какой-то момент поделилась своими планами с Сашей.
Он закатил мне дикий скандал, орал, что никогда не полюбит этого ребенка, что не понятно, какие у него будут гены. А потом поставил ультиматум: «Или я, или прыемыш». Это он так назвал ребенка.
Если честно, за Сашу я к тому времени особо не держалась. Он уже много лет практически жил за мой счет, имел скверный характер и ни с чем и ни с кем не хотел считаться. Что он уйдет я не боялась, наоборот, обрадовалась бы. Да только четко знала, что никуда он не уйдет – слишком ему хорошо. Он прочно занял место «сынули» в моем доме, а я стала по сути его «мамочкой».
Тогда я сдалась, решила больше не думать о детях, а жить для себя. Но через год меня «накрыло». Я ходила мимо детских площадок, смотрела на ребятишек и молча плакала, без слез. Мне так хотелось покупать своей дочке платья, игрушки, баловать ее, водить, где только можно. Но, увы, это оказалось для меня недостижимым счастьем.
Сейчас мне скоро пятьдесят два. С мужем постоянно собачимся, хотя человек я мирный. Для себя жить надоело. Для мужа жить не хочется. У меня нет детей, а значит, не будет невестки или зятя, не будет внуков. Никого не будет. Лишь капризный балованный муж, который лишил меня всего этого. За это я его ненавижу. Но еще больше ненавижу себя. За то, что поддалась, не боролась и предпочитала все оставлять как есть. А я ведь достаточно целеустремленный и жесткий человек.
У меня еще есть года два, чтобы все-таки взять ребенка из детдома. Но, боюсь, уже не успею вырастить. Получается, что мой поезд совсем «тю-тю»…