Ночью ему приснилась ОНА. Та самая девчушка с россыпью веснушек на круглом румяном личике, забавно вздернутым носиком и радостными глазами, в которых прыгали хитрющие чертики.
Ася… Видение далекой молодости, пряный аромат можжевельника, горячее солнце далекого теперь Крыма…Отчего же ты мне сегодня приснилась?
Чувствуя, как холодит промокшая от пота подушка, а сердце ухает куда-то вниз, Виктор Николаевич привычно нашарил на тумбочке рядом с кроватью таблетку. Стало полегче, но дремотное видение взбудоражило что-то в душе, не давая заснуть. Когда же это было?
Неужели, прошло сорок лет?
***
Считалось, что Виктор засиделся в холостяках. Двадцать восемь уже, высшее образование за плечами, кандидатскую пишет, но так и ходит не окольцованный.
— Ох, Витек, вздыхала мама, глядя на своего серьезного, ученого сына, — внуков хочется, не тяни. А то вот состарюсь, а кто их смотреть будет?
Виктор с матерью соглашался, но все как-то медлил, пока в своем же НИИ не познакомился с лаборанткой Зоей из соседнего отдела. Не девчонкой зеленой, но и не перестарком, как боялась мать. Зоя доучивалась на заочном, была умна, мила и с приятными округлостям там, где это положено. С ней было так приятно, что всегда тяжело принимавший решения Виктор, в приливе нежных чувств решил «Вот она, моя Судьба!». И, проговорив заветные слова, с радостью увидел, каким счастьем засветились ее глаза. И, зарывшись лицом в ее пушистые волосы, понял, что это – навсегда.
А потом все закрутилось в предсвадебной суете. Виктор бегал по городу в поисках приличного костюма, спускался в институтский цех, чтобы там выточили кольца для украшения машины, договаривался со столовой о праздничном банкете… Как же ему хотелось, чтобы поскорее прошли три месяца ожидания и наконец-то эта чудная, редкая девушка стала его законной женой!
Где-то за два месяца до свадьбы мать встревоженно сказала:
—Звонила Люда – что-то со здоровьем у нее совсем плохо. Сынок, ты бы съездил у ней хоть на две недельки, поддержал бы. Сам знаешь, я хвораю. А к свадьбе как раз успеешь, тем более, что и отпуск у тебя не использован за прошлый год.
Тетка жила В Крыму, и была любимой — почти вторая мама. Ведь, сколько себя помнил, Виктор каждое лето пропадал в маленьком поселке, вволю отъедаясь сочными южными фруктами и до одури купаясь в море.
Как было отказать? Вот только жалко, что Зойке нельзя – не отпустят ее с работы.
— Витюш, ну как так! –огорчилась невеста.— Я уже и платье сшила, хотела тебе показать. Ну как я без тебя, а?
Она капризно сморщила губы и вся как-то сникла. Виктор нежно притянул ее себе и, заглянув в наполненные слезами глаза, шепнул:
— Малыш, всего две недельки. –Зато потом – всю жизнь с тобой. Ну потерпи немного, а? Звонить тебе буду каждый день – у тетки Люды телефон есть.
***
Он вышел из автобуса, с наслаждением вдыхая жаркий, напоенный ароматом моря воздух, привычно пошел по петляющим улочкам к знакомому белому домику, притаившемуся в тени абрикосовых деревьев. И со страхом подумал, встретит ли его тетя на пороге.
—Явился! — Тетка была в своем репертуаре: властная, любящая и вполне энергичная.
—Теть Люд… — пробормотал он, — вы же болеете…
—А как тебя еще вытянешь! – Умиленно сказала тетка, промокая слезы уголком косынки. – Соскучилась я, Витюшка. Вот и отдохни у меня перед свадьбой-то.
И потекли дни вынужденного отпуска. Виктор, как мог, старался использовать время и днями приводил в порядок нехитрое теткино хозяйство. Заново обустроил летнюю кухоньку, починил крышу и взялся за переделку сараюшки. Он носил старые растянутые штаны, моментально почернел от жаркого солнца и уже ничем не напоминал приезжую «столичную штучку», да еще без пяти минут кандидата наук.
Вечерами, после работы, Виктор всегда уходил на море. И там, плавая в волнах или валяясь на жарком еще песочке, мечтал о Зое. Он скучал по ней, поэтому бегал звонить невесте по три раза на дню, на что тетка даже заметила, что молодуха не дура – так парня окрутить. Но тетка, она и есть тетка…
***
Тот вечер был душным и напоенным грозой. Поужинав, Виктор уселся на террасе с книжкой в руках. Но читать было лень, поэтому, он залюбовался багровым светом уходящего в ночь солнца на горизонте.
— Мне тоже нравиться наблюдать за закатом. – Мягко прозвучало из буйно растущих кустов можжевельника.
Виктор недоуменно обернулся, пытаясь понять, кому же принадлежит этот бойкий явно девичий голосок. И увидел девушку, совсем еще девчонку, в голубом, с ромашками ситцевом сарфанчике. Крепенькую такую, всю бронзовую – со светлыми небрежными кудряшка и забавно вздернутым носиком. Девица нагло рассматривала его, ничуть не заботясь о хороших манерах, и почесывая свежий комариный укус на загорелом плече.
— А ты правда ученый? – Спросила она. И, не дожидаясь ответа, прошмыгнула в дырку через разделявший их заборчик. – Хочешь персик? Лови!
Виктор машинально поймал плод и, удивившись такой неслыханной наглости, рассмеялся:
— Это что, приглашение познакомиться?
— А хоть бы и так! Тетя всей округи уши о тебе прожужжала.
Зеленые глаза ее искрились любопытством, и Виктор почувствовал, что ему почем-то приятно это наглое и неожиданное появление. И даже этот сочный персик, в который он сразу же вонзился зубами.
— Меня, кстати, Ася зовут. Мы сюда недавно переехали из Джанкоя. К морю поближе.
— И что дальше? – Ему стало весело, и он решила его поддразнить. – Ты школу-то хоть закончил?
— Обижаешь! Мне восемнадцать! Я уже три месяца работаю у нас на почте. На следующий год на заочное поступать буду А тебе сколько?
— А мне… много. – Он почему-то смутился, мысленно прикинув, что разница между ним и этой золотоволосой юной богиней целых десять лет.
Но что ему с того? Ему нет дела ее возраста.
— А ты видел, как резвятся ночью дельфины? – Она смотрел на него доверчиво, почти по-детски. Показать?
— Покажи. – Неожиданно для себя согласился Виктор.
— Это недалеко, — обрадовалась Ася, — там, в бухте…
Они долго шли по узкой извилистой дорожке к той самой заветной бухте, болтая ни о чем и любуясь, как в надвигавшемся издалека море отражается луна.
— Стой! – схватила Ася его за руку. – Видишь?
Виктор глянул на море и ахнул: в темной глади воды то выпрыгивая, то погружаясь вновь, два серебристых дельфиньих тела вели свой, понятный только им разговор. И это было так красиво, что он замер от восторга.
— Любовь у них, — прошептала Ася.– А ты кого-нибудь любишь?
— Да, очень. — Кивнул он, нехотя возвращаясь в обычную жизнь. – У меня свадьба через месяц.
— Ну и целуйся со своей невестой! – Крикнула Ася, отстраняясь Виктора. – Где уж нам, местным, до нее!
И, повернувшись, молча пошла вперед по каменистому склону.
— Эй, ты что, обиделась? – Удивился Виктор ее детской непосредственности.
Он догнал Асю, взял за руку, с удивлением почувствовав, как приятно ему это прикосновения. Рука была крепкой, маленькой и какой-то совсем родной, будто он знал ее целых тысячу лет.
«Приехали, старик, — укорил он себя. – На детей стал заглядываться?».
Прощаясь, он спросил ее:
— Завтра пойдем на море?
— Вряд ли! – гордо задрала нос Ася. И, повернувшись, грубо захлопнула перед ним калитку.
Но на море они все-таки пошли. И на следующий день. И еще через день.
Он привык к Асе и ни в чем себя не укорял, видя в ней забавную подружку, практически ребенка. И искренне посмеивался про себя, когда она «включала женщину», как бы ненароком касаясь его бедром или, старалась грациозно изогнуться, когда входила в море.
Вот только на самом ли деле искренно? Да, у него вот-вот свадьба, он любит Зою. Но не камень все-таки, мужик…К тому же, за это время любимая и обожаемая Зоя словно покрылась дымкой, заставляя сомневаться, действительно ли она его любовь. Тогда кто? Не это же поселковая девчонка с зелеными глазами! Пора кончать эту опасную игру. Но…
Они облазили все окрестные горы, изучили все тайные гроты и тропинки, срезали мидии с шероховатых боков огромных морских валунов, а потом, смеясь, жарили их на тетиной сковородке.
И говорили. Обо всем на свете. С удивлением Виктор обнаружил, что эта диковатая вчерашняя школьница прекрасно разбирается в литературе, имеет на все свое суждение и запросто шпарит по-английски.
— Ты случайно не в Оксфорд собираешься поступать? – пошутил как-то он.
— Нет, в сельхоз. А это у нас учительница хорошая была, вот и научила. Мне вообще языки легко даются, еще и немецкий выучу.
Он продолжал каждый день звонить Зое и мило ворковал с ней. Но с удивлением ловил себя на мысли, что ему поскорее хочется закончить телефонный разговор. И стыдился этого. А также тетки, которая внимательно и, словно с сожалением, смотрела на племянника.
***
В последний день гостевания, когда был собран рюкзак и упакованы тетины дары в виде персиков, казалось, стоило думать только о предстоящей дороге, но Виктор не мог найти себе места. Стыдясь, он признался себе, что ему совершенно не хочется расставаться со своей нечаянной крымской подружкой.
Она влетела во двор, заговорщически улыбаясь:
— Возьми ножницы и пошли скорее за мной!
Твой последний день должен быть незабываемым. Сейчас будем воровать виноград!
Срезая гроздья пальчикового винограда, он чувствовал себя подростком, который залез в соседский сад за яблоками, но это было такое фантастическое удовольствие!
— А что это вы тут делаете?— Откуда не возьмись, раздался осипший голос и почти перед носом возникла местная сторожиха. — Сейчас милицию вызову!
Виктор схватил Асю за руку, и они, как угорелые, побежали в сторону моря. Падая и поднимаясь, царапаясь ветками лозы, они без остановки добежали до водной глади и разбросали украденный виноград почти возле воды. Вокруг не было ни одной живой души, лишь плеск волн о берег и их учащенное дыхание…
— Жарко… — Ася сняла прилипший к телу сарафанчик и небрежно бросила на песок. Виктор отвернулся, стараясь не смотреть на ее загорелые ноги, два небольших холмика под выцветшим лифчиком купальника, нежные впадинки под ключицами…
— Пора, — хрипло сказал он. – Надо еще домой позвонить.
— Сейчас пойдем, только, пожалуйста, поцелуй меня на прощание, — попросила она. – Чтобы я… помнила.
—Хорошо, — согласился он и по-родственному прикоснулся губами к ее щеке, с ужасом понимая, что сейчас не выдержит и сорвется. Нельзя!
— Витя, Витенька… — Прошептала Ася.— Я с первого взгляда, как увидела тебя… Не уходи…
Ее волосы пахли морем, а губы – медом. И не было им дела ни до мелкого, уже начавшего остывать песка, ни до раздавленного винограда, липким соком измазавшего их тела, ни до дельфинов, которые снова кружились в своем танце любви. А на всей большой-пребольшой Земле в этот миг были только мужчина и девочка, которая только что стала женщиной. И море яростно ревело, словно торжествуя победу чувств над разумом.
—Мне надо идти…— наконец, высвободилась Ася. – Помни, ты ни в чем не виноват. Я сама так захотела. Уезжай! …Мне так будет легче. Правда…
***
Свадьба состоялась в назначенное время. Виктор нежно обнимал молодую жену и, казалось был счастлив. Но у нее были другие глаза и волосы ее не пахли морем…
***
Чувствуя, что сегодня вряд ли уже уснет, Виктор Николаевич включил ночник и сел, опираясь на подушки. Это сейчас он Доктор Наук, заслуженный человек. А в лихие девяностые копейки считал в своем НИИ и извозом подрабатывал, чтобы с голодухи не околеть. Вот Зойка и не выдержала. Нашла себе немца, да и уехала к нему за лучшей долей. И дочь забрала. А он здесь остался. Были, конечно, разные женщины. Но надолго не задержались.
Дочери уже тридцать восемь, иногда общаются через компьютер. Но чужая, как есть чужая. И внуки чужие, что им тот дедушка!
А может, Ася и была его настоящая Судьба? Не увидел, не разглядел. Тетка после писала, что родила соседская девчонка сына, а от кого – не призналась. А он малодушно решил, что его это не касается и постарался поскорее забыть всю эту историю. Вот и поплатился… одиночеством.
Сердце снова кольнуло. И снова пришло видение: дерзко смеялось знакомое личико с россыпью конопушек и зелеными глазами, в которых прыгали хитрые чертики, нежные бронзовые руки манили к себе, обещая покой и тепло. И он шагнула. Туда. К ней.